Феномен (ша)

«Ребята, надо верить в чудеса,

Когда-нибудь весенним утром ранним…»

В. Лануберг

Шёл 2007-ой год, март месяц, (простите за банальное начало повествования). На скромной волховской кухне собрался «девичник». Три грустные дамы: Светлана Смирнова, Ольга Савельева и я (ну, как же без меня), сокрушались по поводу завершившегося проекта надомной работы. Рассказываю: Светлана Смирнова работала мастером ручной сборки бус на дому в ювелирной фирме «РИФ» Санкт-Петербугра. В замызганных (для отвода глаз) сетках на пригородной электричке она возила по 8 кг полудрагоценных камней, из которых вся вышеперечисленная компания собирала бусы, пытаясь пополнить хлипкий семейный бюджет. Ольга меланхолично перелистывала неожиданно подаренный ей Татьяной Николаевной Шульц, каталог Дрезденской галереи. На одной из страниц красовались каменные кубки, украшенные серебром, золотом и драгоценными камнями. Под фото была подпись «техника полихром». Я заведовала чаем, Светлана читала новый номер газеты «Работа.ru» (интернета ни у кого из нас ещё не было). Мы были заняты поиском новой работы.

А дальше всё по Пушкину: «Кабы у меня была работа, — молвила Ольга, — то хотелось бы что-то делать руками и головой». «Дверь тихонько заскрипела» (т.е. Светлана перевернула страницу газеты): «Вот ювелирная мастерская какого-то Фалькина приглашает учеников». Ольга, не долго думая, сорвалась в Питер.

В выставочном зале мастерской, где в витринах красовались произведения камнерезного искусства, её встретил сам владелец мастерской — Сергей Александрович Фалькин. «Какой-то Фалькин» оказался одним из реставраторов янтарной комнаты Екатерининского дворца, призёром конкурсов «Ювелирный Олимп», «Во славу Фаберже», Заслуженным деятелем камнерезного искусства, чьи работы хранятся в Государственном Эрмитаже и продаются на аукционах Швеции, Швейцарии, США.

— У Вас есть специальное образование? — интересовался мастер.
— Нет,— честно отвечала Ольга.
— Опыт работы?
— Нет.
— Вы когда-нибудь работали с камнем?
— Да, бусы собирала! — мастер снисходительно улыбнулся, — я хочу работать в технике полихром (Ольга помнила заветное слово). Она кинула взор на каменный цветок в стиле Фаберже: «Но такое-то я смогу!», — мастер смеялся в голос, а зря!

«Меня взяли из-за наглости», — потом говорила Ольга.

С тех пор наши посиделки стали редкостью. Даже когда Ольга приезжала в Волхов — она всегда была занята: рисовала эскизы, что-то лепила, томами читала книги по истории искусств. В ней появилась какая-то страсть, граничащая с одержимостью, и собранность одновременно. Я понимала, что человек находится к каком-то другом измерении, и всё её жизненное пространство сконцентрировалось вокруг рабочего стола. Я помню, как она лечила руки, которые покрывались кровяными корочками от разъедавшей их каменной пыли. Когда я забегала к ней из любопытства, то глядя на неё, задавалась вопросом: «Она сегодня хоть расчесывалась?».

Осенью того же года на всероссийской выставке «Петербургский ювелир» в выставочном комплексе «Манеж» у Ольги уже состоялся профессиональный дебют! Ее полихромная скульптура «Девочка Оля» из яшмы в коротеньком платьице с наивным детским лицом была внесена в энциклопедию Валентина Скурлова «Наследники Фаберже». Это мне казалось невероятным! Это был сказ Бажова, сюжет сказки «Золушка»!

Ольге срочно надо было учиться рисованию чтобы лучше чувствовать форму и по совету все той же Татьяны Николаевны Шульц, она обратилась к Владимиру Николаевичу Потихенскому, тогда зав. художественным отделением Волховской городской школы искусств, с просьбой пройти ускоренный курс обучения. Курс прошел успешно и… завершился замужеством! Видимо Ольга была не очень усердна в обучении, потому что Владимир Николаевич потом говорил, что ему «пришлось взять эту работу на дом». Так они и поженились. После поездки на Алтай, откуда Потихенский был родом, у Ольги появились новые работы, объединённые алтайской темой: пейзажи, жанровые поделки, портреты его родителей.

Время шло… Работы Ольги Потихенской стали появляться альманахе камнерезного искусства «Сизиф», в частных коллекциях в нашей стране и за рубежом. Были среди них и жанровые миниатюры, и роза из яшмы в стиле Фаберже.

После смерти мужа Ольга совсем перебралась в Санкт-Петербург и работала, работала сутками напролёт. Ей стали задавать вопросы, а не пора ли вступить в Союз художников или камнерезов России? Но тут выяснилось, что у неё нет специального образования и высшего нет, и даже среднего нет!!! «Я — неуч», — говорила она, вздыхая. Правда этот «неуч» помогала мне делать контрольные работы в Университет культуры, когда я зашивалась на трёх работах. Этот «неуч» писала рассказы и сказки, которые с удовольствием читал круг «доверенных лиц», а по истории искусств и литературе я со своими двумя высшими образованиями не решаюсь с ней пускаться в дискуссии.

Правда Дмитрий Львович Бенькович, приглашая Ольгу на вручение данного документа, попросил и её фотопортрет. В истории вечерней школы есть традиция «увековечивать» тех выпускников, которые успешно её окончили, а Ольга написала тест ЕГ по русскому языку на 100 баллов! (Ну, хоть один у нас из членов Государственной Думы этот «подвиг» может повторить?).

Рассматриваю фотографии Ольгиных работ. Особенно впечатляет серия «Родом из детства». Барабанщик, казачок, морячок, лётчик — трогательный рассказ в камне о мире детских мечтаний. Представленная в 2018 году на международной выставке «Серебряный бабр» в Иркутске полихромная скульптура «Прыжок вепря» из коричневого нефрита, наоборот поражает передачей энергии, мощи дикого животного.

Иногда я спрашиваю у Ольги, из какого камня сделана та или иная часть полихромной скульптуры или какой инструмент применялся для резки определённой детали и понимаю, что для меня — простого зрителя, это не так и важно. Хочется видеть красоту самого созданного природой камня, образ извлечённый художником из кристалла. Важнее понимание, что «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать!» и Волховская земля тоже…

Марианна РОЛЬ