Солдат последнего военного призыва: история жизни Михаила Петровича Кривоногова

Поколение защитников Отечества последнего военного призыва — это особая категория людей, которые, едва достигнув семнадцати лет, были призваны в 1944 году в ряды Красной армии и Военно-Морского флота. Сегодня они становятся единственными свидетелями тех суровых военных лет. В их числе — наш земляк Михаил Петрович Кривоногов. В начале мая ему присвоено звание «Почётного гражданина Волховского района». По указу президента Владимира Путина, в год 80-летия Победы такие звания присвоят каждому фронтовику, участнику Великой Отечественной войны.

Через полгода Михаилу Петровичу исполнится 99 лет. Он родился в ноябре 1926 года в селе Колчаново. Когда началась война, ему не было ещё и 15 лет. В семье было четверо мальчишек и четверо девчонок. Две старшие замужем. Остальные при родителях. Они работали в колхозе. Отца на фронт не взяли из-за инвалидности. Взрослеть мальчишке пришлось с невероятной скоростью.

— Мы с пацанами только школу, 7 класс, окончили. И сразу помогать колхозу стали. Работали на заготовке кормов, овощи возили на станцию через речку, через паром. Лето прошло, надо же карточки получать, устраиваться на работу. А в это время эвакуация началась. И маму, племянников, племянниц, двух братьев отправили в Заозерье, это километров 30-40 от нашего села, — делится Кривоногов.

Сам он вместе с отцом и братом устроились на машинно-тракторную станцию. Молодых наскоро обучили азам профессии, отправили на курсы трактористов. Так, в учёбе и работе прошла зима, а весной 1942-го работников распределили по бригадам. Михаил Петрович попал в Ежово.

— А я маленький: 1,49 ростом, весом 39 килограмм, — вспоминает ветеран. — На трактор посадили, а мне и трактор-то не завести. Кое-как неделю отработал, меня перевели учётчиком бригады. Посевную закончили. Тогда от станции стали посылать на курсы ремонтных работников: слесарей, токарей надо было готовить. В армию не брали наш год, пришлось ехать в Бокситогорск, туда была эвакуирована часть завода из Питера, ремонтный завод «Красная Заря». Сразу с первого дня поставили за токарный станок. Первый месяц карточки не давали. Я чуть с голоду не умер. Хорошо, там сторожихи были, одна бабуся меня пригрела. 4,5 месяца я учился и работал в Бокситогорске.

Михаил Петрович вспоминает, словно заново проходит по вехам своей судьбы. С горькой улыбкой рассказывает, каким препятствием для того, чтобы попасть на фронт, был его маленький рост и вес. Как 1 октября 1943-го военная комиссия дала ему два месяца отсрочки. И как хотел избежать брони, которую давал завод, обманув директора, что его призывают. Наконец, 20 января 1944 года, состоялась комиссия по призыву, а 24 января решалась его военная судьба.

— Привезли в Ленинград. Сижу в гражданском на Карла Маркса в распреде, не берут, опять в запасной. Шесть месяцев держали нас. Снятие блокады как раз было. Но финн то стоял в 44-м летом, — говорит ветеран.

В октябре 1944 года его направили на Карельский перешеек, в воинскую часть 22372 на 22 укрепрайоне — старая граница. Фронт ушёл, а бойцы остались: охраняли секретные склады, грузили снаряды по ночам, рыли траншеи. Здесь же, на Карельском перешейке, встретил Михаил Петрович Великую Победу:

— Вам не представить даже, что мы ощущали в этот день! Торжество, гордость, радость… И тут же замолкали. Каждый вспомнил погибших. Ой, как же их много! Друзей, однополчан… Со мной в роте служили ребята, с которыми я учился. Они рослые были один на 5 сантиметров выше меня, двое других вообще на голову. Ещё подшучивали, что их в первую маршевую роту под Выборг, которая шла, взяли, а меня — нет. Мол, мал ещё. Так вот все трое — Коля Фомин, Миша Конецкий, Володя Балуев — погибли. Так и запомнились: красивые, смелые, молодые.

На долю молодых бойцов последнего военного призыва выпало немало испытаний и трудностей. Для них, например, до 7-9 лет была продлена срочная служба. В соответствии с постановлением Высшего Военного Совета под председательством Сталина, массовых военных призывов на службу не было вплоть до 1949 года. И всё это время, начиная с 1944 года до 50-х, служило поколение последнего военного призыва, обеспечивая безопасность и обороноспособность страны.

Вот и для Михаила война кончилась, а служба продолжилась на Карельском перешейке. Их перевели из ДОТов на казарменное положение. Рядового Кривоногова направили на курсы сержантского состава, затем в полковую школу, окончив которую, получил звание старшего сержанта.

— Непосредственно в боях я не участвовал, хотя был пулемётчиком.А вот на разминировании мне пришлось служить, — продолжает Михаил Петрович. — Тут я уже командиром взвода был. 20 человек за мной. На Ораниенбаумский пятачок отправили. Мин там было столько! Надо было разминировать, а всё старое. У солдата что? Шомпол да двухметровая палка. Миноискателей не было, только у контроля. Помню, первый контроль пошёл, и первый подрыв. Контролёр, молодой пацан – 26-го года, как и я, подорвался. У меня во взводе за всё лето один подрыв только. Хорошо, что был приказ Сталина: если нельзя разминировать мину, надо флажок ставить. А до этого надо было вынести куда-то на обочину и подорвать. Вот тут гиблое дело было. Немногие остались в живых. Я до 1951 года на разминировании был. Не только на Ораниенбаумском пятачке, но и под Петергофом, и под Выборгом.Орден Отечественной войны мне за разминирование дали.

Ветеран в шутку подводит личный итог военной службы: за семь лет вырос до 1,61 и тело наел. Можно включаться в трудовую жизнь. После демобилизации он вернулся домой и устроился на алюминиевый завод, в секретный тогда опытный цех по выпуску чистого алюминия. Работа нравилась, и зарплата была хорошая. Но дома мама.

Отец умер в 1946 году, а семья осталась. После эвакуации приехали в разорённое селе. Трудно было матери. Надо было и дом приводить в порядок, и хозяйством заниматься. Поэтому Михаил решил вернуться домой, устроился сначала в Сельэнерго, семь лет отработал электриком. Затем перешёл в отделение связи, где трудился 27 лет.

Здесь, в родном Колчанове, встретил свою единственную, любимую Сашеньку. Обаятельная девушка окончила медучилище и работала под Выборгом в детском доме. Когда его расформировали, устроилась в колчановское терапевтическое отделение новоладожской больницы. Так и свела судьба Михаила с Александрой. В счастливом браке с они прожили 46 лет, воспитали двух замечательных дочерей. Они подарили им внука и трёх внучек. Много лет уже Михаил Петрович вдовствует. Но сердце греют воспоминания. А его Сашенька с портрета каждый день смотрит на него, одаривая своей чуть заметной улыбкой.

Трудной была военная и послевоенная жизнь Михаила Петровича Кривоногова. Но судьба окружила его замечательными людьми. Этим, наверное, можно объяснить, что сегодня в свои 98 лет в нём столько жизнелюбия, оптимизма, стремления быть полезным своим родным.

Он до сих пор увлечён рыбалкой, с удовольствием рассказывает о былых охотничьих историях, нет-нет, да и сбежит в лес порадовать себя сбором грибов и ягод. Может и большую груду дров наколоть, в поленницу сложить.

Михаил Петрович сохранил живой интерес ко всему, что происходит вокруг, и память о пережитом в войну, о тех, кто не вернулся. Так, напротив его дома вдоль дороги шумят 12 берёз. Их он посадил вместе с внуками в память о погибших в годы войны односельчанах.

Уже завершая разговор, мы попросили Михаила Петровича надеть пиджак с наградами. На груди ветерана — Орден Отечественной войны 2 степени, медали «Георгий Жуков», «За Победу над Германией». При малейшем движении слышен их звон. И этот звон для нас как победный салют в честь одного из немногих, кто сегодня хранит живую память о Великой Отечественной войне — в честь солдата последнего военного призыва Михаила Петровича Кривоногова.

Текст: Галина Михайлова